СЛЕПОЙ ПЕВЕЦ

Письмо Д.А.Агренева-Славянского в редакцию «Ревельского Вестника»

«Путешествуя по России десятки лет и всегда лелея идею осуществления народного театра и народных бытовых зрелищ, я наметил несколько уцелевших пока певцов с их примитивными мелодиями и инструментами, и один из них был слепец Иван, которого я нашел случайно в г. Белая Церковь Киевской губернии на улице, играющим на своей кобзе и поющим древние стихи духовного содержания.

Несчастный слепец, не более 27 лет от роду, сидел в рубище со своею кобзою, или лирою, недалеко от церкви и в числе других нищих выкрикивал духовные песни, привлекая тем внимание проходящей публики, которая иногда бросала копейку в небольшую деревянную чашку, которую держал в руках оборванный десятилетний мальчуган, его вожак, и с умоляющим видом протягивал к проходившим.

Я позвал этого Ивана к себе в гостиницу, обещав его накормить и дать ему грошей. Не подымая своей обнаженной головы и не открывая глаз, Иван как-то странно улыбнулся и сказал мне: «Ладно, паночку; приду, спасиби».

Так началось мое знакомство с Иваном, который мне спел и несколько светских песен, и думок про казака Ивана Конопчен-ко, и другие песни.

Вспомнив об Иване-кобзаре в данную минуту в С.-Петербурге, я поручил одному моему приятелю в Киеве отыскать его и немедленно выслать в С.-Петербург.

Перед отъездом моим из С.-Петербурга мне пришлось побывать в Кронштадте у отца Иоанна и попросить его отслужить молебен и благословить меня на новое артистическое мое далекое путешествие, которое я собирался совершить в эту зиму.

При посещении меня отцом Иоанном в гостинице, где я остановился, и после молебна, в разговоре с ним, я высказал желание приехать в Кронштадт концертировать в пользу семейств погибшего экипажа броненосца «Русалка». Отец Иоанн одобрил мое желание и высказал, что желал бы послушать мой хор в церкви при совершении им литургии.

Я, конечно, был счастлив исполнить желание отца Иоанна, тем более, что так много слышал о его богослужении.

Первая обедня была пропета 22 сентября, и так понравилось наше пение отцу Иоанну, что я обещал еще раз приехать в Кронштадт, чтобы вторично участвовать с моим хором в богослужении его. Это состоялось 29 сентября, и я не могу описать того благоговейного впечатления, которое я, вся моя семья и все мои певчие вынесли из Андреевского собора. День этот останется для нас всех незабвенным днем.

После обедни я попросил отца Иоанна к себе, чтобы благословить мою семью и всех певчих. После молебна с водосвятием мы все подошли приложиться ко кресту и получить благословение, и в том числе я подвел к отцу Иоанну и своего слепца Ивана, сказав батюшке, что вот слепец просит благословить его и помолиться о нем. «А давно ты ослеп?» — спросил Ивана батюшка. — «Да вот уже более 12 лет, с малолетства ничего не вижу». — «Отчего же это случилось? Ты был болен, что ли?» — «Да,золотуха была у меня, и я ослеп; видно, бросилась на голову. Ходил к докторам — ничего не помогли: говорят, темная вода в глазах». — «Ну, ничего, — сказал, нежно улыбаясь, отец Иоанн. — Я сам был болен золотухою и плохо слышу. Давай помолимся Господу Богу». — И при этих словах он взял ложкою освященную воду из сосуда и, налив на руку три раза, как бы промыл глаза Ивана, потрепал его по голове, приласкал, таксказать, и благословил, сказав: «Ну, Господь Бог помилует тебя, ступай с Богом!»

Вечером того же числа я давал концерт в зале кронштадтского коммерческого собрания, и перед началом концерта входит в мою уборную мальчик, певчий мой, которому было поручено водить Ивана, и, улыбаясь, говорит мне: «А ведь Иван-то видит!» — «Как видит? — спросил я, удивленный и не доверяя словам мальчика, — Приведи его сюда». — Пришел Иван. «А что, Иван? Правда ли, что ты видишь?» Иван посмотрел на меня открытыми широкими глазами и отвечал: «Да, барин, я вижу; только какбудто в тумане». — «Ну, а ведь до сего дня ты ничего не видел, ничего положительно?» — «Нет, ничего не видел, я уже более двенадцати лет, с малолетства, ослеп». Сомневаться было невозможно: Иван стоял предо мною с открытыми глазами и весело улыбаясь. Прошло с тех пор более трех недель, и с каждым днем Иван все лучше и лучше стал видеть. В настоящее время он все видит хорошо и сам всюду ходит один. Из грустного, с опущенною головою и с закрытыми глазами, Иван стал веселым, разговорчивым,поднял голову и уже поет более веселые песни».

Дмитрий Агренев-Славянский Ревель. 22 октября 1893 г.